Всем кто любит сочинять рассказы о фронтовой жизни о подвигах своих боевых товарищей , пишите тут. :baaa:

Это написал Hot dog я переместил чтоб было понятно о чём писать


В продолжении старой темы:


Только прибыл на фронт после отпуска и сразу с головой в эту мясорубку.
Через 12 часов после возвращения в родную часть вылет. Фашист пытаются прорвать оборону. Нам передали, что большая колонна техники: танки, бронетранспортеры, машины с солдатами движутся в направлении наших войск. Поступил приказ перехватить эту колонну.
Машин у нас мало. Против танков майор ГШАПа выдвинул шестерку илов. Все, что осталось у них после двух недель боев. Илы все латаные-перелатанные. Кажется, что через щели в бортах солнце просвечивает. В сопровождение им полетели мы. В полет пошла четверка машин. Пилотов назначили из бывалых - с ними я уже не первый раз летал. Четвертым должен был идти младший лейтенант Спатц, но по причине внезапной болезни (ослаб, даже в кабину самолета не смог подняться, куда уж там лететь) назначили нам вгруппу новенького. Имя у него странное, какой-то Бот, бурят может - у них имена такие... Вообще у нас у всех имена как на подбор. Воз, Спатц, Готт - никак обрусевшие немцы. А я - Хотдог - родители толи шутниками были, толи потомственными англичанами.
Взлетали вечером. Уже был закат. К цели подошли спокойно. Никого не было видно. Только илы снизу от наших машин поблескивали в заходящем солнце потрепанной броней. Над целью немцы открыли редкий зенитный огонь. Синие трассеры мелькали тут и там, но, честно говоря, в пылу схватки я их почти не замечал. Мы прихватили с собой гостинцы - 50 кг бомбы. Не очень страшное оружие, но хоть что-то. Только я перешел в пикирование на колонну, как из-за холма вывалили мессеры и я услышал в шлемофоне предостерегающий возглас командира группы илов. Поспешно отбомбившись я сделал свечу и с высоты смог оглядеться. Илы отработав по целям отходили домой. Сзади к ним пристроились два мессера и, видимо, фрицев было больше. Крутанув ручку газа в максимум я погнался к штурмовикам. Однако, ни я, ни мои друзья не успели. Первый ил задымил, обломки крыла полетели к земле, а секунду спустя и сам ил, беспорядочно кувыркаясь. Мессер пристраивается к следующему штурмовику. Короткая очередь навскидку - не для того, чтобы сбить, а для того, чтобы немец понял, что я рядом - сделала свое дело, немец сделал сплит. Чтож, начало стандартное. Бочка, закрылки, газ 30%, длинная очередь из под носа - я люблю свой самолет! Оглядываюсь. Немца не видно, но в воздухе носится какая-то мишура, выбитая моими пулеметами из фюзеляжа "худого" - отлично! Широкая полубочка - вижу его. Он дымит, уже не игрок. Надо возвращаться к штурмовикам, но здесь делов то всего ничего - доворот, сброс газа, очередь. Много попаданий, оглядываюсь - полетел в сторону колпак. 1:1. Воз и Готт тем временем разобрались еще с одним, хотя он пробил Готту баки и тонкий шлейф топлива стелился по небу.Через 5 минут боя еще один немец был сбит мною. Я прошелся по нему из всего оружия и через некоторе время он упал. Хм? Это и есть хваленые немецкие асы? Готт и Воз тем временем гоняли еще один истребитель противника незнакомой мне конструкции. По радио я услышал, что это был Макки. "Итальянец" - сообразил я. Серия атак на него не увенчалась успехом. Готт исстрелял в него остатки боезапаса. Я тоже потрепав его из пулеметов был вынужден отойти. Мы развернулись к аэродрому и на малой высоте пошли домой. Шли неторопливо, довольный вылетом Воз крутил петли. Я оглянулся направо и вдруго внутри все похолодело. В воздухе были видны пулеметные трассы. Я закричал что то Возу, но положение было критическим. Патронов у меня и Готта не было, а у Воза не хвосте сидел тот самый итальянец, которого мы не добили над шоссе. Что делать?! Аэродром был близко - решили отходить под прикрытие зениток. Вот уже видно поле. Что такое? Почему зенитчики молчат? Ну же? Мы долго так не провисим! Ну наконец-то! Трассы расчертили небо и МС.202 (кажется такой аббревиатурой макаронники обозначают эти машины) упал на стоянку нашего аэродрома. Черт! Я сел. Фу! Это было неплохо...
"Сталинградский дневник"
Воспоминания старшего лейтенанта Петрова.

А потом, может, мы с Готтом, состаримся, уйдем на пенсию. Летать уже, конечно же, не сможем. Тогда книжку выпустим. Большие деньги на этом заколотим. ПО этой книжке еще долго будут разные психические заболевания изучать....

Ну ты придумал :hehe:

А ты, Спатц, посмотри в той теме откуда переместил. Там еще много такого же было про прошлые вылеты. Имхо, тогда надо все это вылавливать из разных тем и сюда сливать. Почти сборник рассказов получится.

Давайте отныне сюды всё своё творчество а то у нас бордак на форуме уже.

Ок соберу свои и не свои старые


"Навеяло нашим вылетом в коопе на перехват Б17 Тон суховат, ну так отчет все таки
Если задел кого прошу простить, могу изменить.

Командиру 5 эскадрильи 12 флота ВКС Империи.
Отчет
В 1200 корабельного времени 3 звено было поднято по тревоге с авианосца Нахальный. В результате недавних боев с штурмовиками ил2 "Бетонный Еж" за шахты компании Ахтунг Майнинг в астероидном поле Каппа13 и при защите конвоев в системе Атолл6 были понесены значительные потери личного состава. Был вынужден взять в вылет выпускника школы клонов Vozman3 необладающего опытом боевых действий. В связи с особой cложностью задания нам был придан подготовленный смертник-камикадзе Serga. После взлета был получен пакет информации с целью задания, районом поисков, и маршрутом. Целью являлся перехват туннельного бомбардировщика тяжелого класса Б17\15 "Звезда смерти" уничтожившего гипермаяк и топливную базу. После выхода в предполагаемый район прохождения, на обите газового гиганта обнаружили звено тяжелых истребителей республики, оторвались от них на скорости. Предположив что это отставший эскорт, продолжили поиск. Вскоре Ugin засек неопознанный корабль, цель сразу поставила помехи и увеличила скорость. При сближении цель была опознана как Б17\15. Первая атака была произведена смертником после активации психокода, атака прямо сзади окончилась неудачей, перехватчик подбит хвостовыми стрелками. Неудача обясняется обычными недостатками подобного вида оружия - недостаточным опытом пилота. После взрыва баков перехватчика связь отказала, ведомые атаковали самостоятельно. К сожалению атака была построена неправильно, строго сзади. Предполагаю что Ugin поддался азарту помня о награде за тяжелый корабль - медаль, бутылка водки и три дня на станции Диснейленда. Ugin был подбит, наблюдал отстрел капсулы пилота. Vozman3 сильно поврежден, ушел из района в направлении базы. "Звезда смерти" была значительно повреждена, наблюдал изменения спектра выхлопа ближнего правого реактора. Тем не менее цель продолжала вести огонь, скорости не сбавляла, перехватываемый радиообмен услилился. Использовав её собственные помехи переместился "выше" цели по отношению к светилу системы, под засветкой сделал заход с большим упреждением, расчет на поражение пилотского отсека. После трехсекундной очереди отвалил и сделал противозенитный маневр. На Б17\15 начался отстрел капсул экипажа, очевидно цель лишилась управления. Сделав второй заход по двум левым реакторам заметил признаки неуправляемой реакции, на форсаже ушел в направлении базы. Через некоторое время Б17\15 взорвался. Посылать спасателей в этот район считаю нецелесообразным вследствие сильного радиоактивного загрязнения. Отойдя от района боя заработала связь, Vozman3 сообщил что его зажали тяжелые истребители противника, попытался подойти ближе к месту боя и был сам атакован парой истребителей. Тем временем Vozman3 сообщил об отказе двигателя и катапультировании. Истребители преследовали меня до защитных артилерийских эсминцев. Один отвалил попав под огонь, с другим я вступил в маневренный бой и сбил. Пилот не катапультировался, машина сгорела. Совершил стыковку в 1230 КВ, повреждений не имею.
Служу Императору."

Писал Адент, после наших боев на сервере

"Показания очевидца.
В тот вечер нам с Кваксом досталось патрулировать территорию противника вблизи линии фронта. Все началось без проишествий. Квакс на Иле шел низко над землей с намерением атаковать транспортную колонну противника (или чего-то еще, не помню...). Я обеспечивал ему прикрытие (по мере способностей) болтаясь под облаками на высоте примерно 1200-1500. Через несколько минут с земли (на моем ЛаГГе стояла рация, снятая с разбившегося Харрикейна) передали информацию радиоперехвата. На малой высоте после бомбежки шел домой немецкий стервятник (прости, Готт, но я же советский летчик ), отставший от основной группы. В этом районе, кроме нас, больше не было самолетов, и нами было принято решения о перехвате... Немец и вправду шел низко. Он шел прямо на свой аэродром и, к тому же, совершенно демаскировал себя включенной посадочной фарой. Очевидно, приняв меня за Мессершмит (я понимаю, что все было не так, но...) он пытался привлечь к с себе внимание и добиться прикрытия. Спикировав в хвост к Хейнкелю, я открыл огонь из всего бортового оружия. В этот момент вражеский экипаж понял свою ошибку и задний стрелок тоже открыл огонь. В пылу боя я позабыл об опасности и не замечал пуль, стучавших по крышке капота. Из-за преимущества в скорости я быстро проскочил снизу, под самолетом и развернулся для второго захода. В это момент мы находились непосредственно над аэродромом и зенитки нещадно поливали меня огнем. Несколько снарядов разорвались очень близко от меня, а один даже сорвал обшивку с правого крыла. В этот момент, атакуемый с двух сторон я чуть было не испугался и хотел было выйти из боя, но Квакс предупредил меня, что накроет зенитки своим ударом и наш поединок продолжился. Вторая очередь в сторону вражеского бомбера была более продолжительной. Намерения врага остались для меня неясными. Видимо, он летел на дальний аэродром, но затем вдруг развернулся и направился со снижением к аэродрому, которыц мы только что миновали. Я расстрелял в противника весь боекомплект, но он как ни в чем не бывало продолжал лететь. Оба его двигателя дымили. Из крыльевых баков активно лился бензин. Я развернул самолет и полетел домой. Квакс занял мое место и вел огонь по противнику. На пути домой в шуме мотора начали слышаться пробои, начала падать мощность. Убавив мощность и перейдя в планирование я полетел на базу кратчайшем путем - вражеский стрелок достал меня, повредив двигатель или маслорадиатор (скорее все же двигатель) и в мои планы не входила посадка в поле и дорога к своим через немецкую территорию. Квакс тем временем расстрелял весь боезапас, а фашист все летел и летел. Тогда напарник разрядился в бомбера ракетами. Третья пара достигла цели. По радио я услышал крик радости, а затем и разочарования. Левый двигатель немца горел, но он продолжал лететь. Раздосадованный Квакс, после серии маневров, произвел повторный пуск ракет. И опять они достигли цели. Самолет окутался огненным облаком. Теперь то он должен был быть сбит. Однако немец, весь простреленный, с еле живыми двигателями, с половиной экипажа продолжал лететь. Выдержка немецкого пилота достойна уважения.
Дальнейшие события я помню плохо. В какой-то момент я услышал облегченный возглас Квакса, что немецкий самолет упал на брюхо где-то в поле, загорелся и взорвался через некоторое время, а секундой позже связь с Кваксом прервалась. Его самолет потерял крыло (видимо) под огнем зениток, а выпрыгнуть на такой малой высоте не представляется возможным. Он поступил как истинный коммунист и советский человек! (маленько пафоса из того времени, о котором я только читал). Я вернулся целым и невредимым. Механики на удивление быстро залатали мой самолет и уже через несколько часов я вновь был в воздухе...
Сколько я не объяснял командованию, победу над немцем приписали мне. Хотелось бы еще раз встретится с этим асом в небе...
Младший лейтенант Хот Догов.

"Из воспоминаний военных летчиков", Москва, Воениздат, 1969 г.

А это взгляд с моей стороны прицела

"Рано утром наш экипаж в числе прочих вызвали на инструктаж, сегодня снова полетим бомбить иванов. Пока пилоты изучали полетные карты, ориентиры, порядок взаимодействия и прочие необходимые вещи, мы, стрелки, собрались в сторонке.
Покурить, пообсуждать последние вылеты. Никто не нервничает, противника почти не видно в воздухе. Наша армия неудержимо продвигается вперед и мы надеемся что скоро мы сможем вернуться домой с наградами. Знакомый стрелок рассказал что сегодня утром наших мессеров сильно потрепали лагги, странно, откуда они взялись. Когда мы перебазируемся на передовые аэродромы мы видим столько искореженной техники что
сомневаешься что у противника хоть что-то осталось. Конечно ходят слухи о каких-то бронированных самолетах, которые невозможно сбить, но мне кажется что это обычные слухи, каких много на войне.
Сигнал на взлет, я на своем привычном месте в хвосте. Последние проверки, перекличка по внутренней связи, рев двигателей, тряска и вот мы в воздухе. Настроение приподнятое, слетанный опытный экипаж, на моем счету уже есть один як. Надеюсь увеличить сегодня счет. Пилот посмеивается в микрофон, говорит если какой нибудь русский нападет на наш строй мне не достанется и кусочка.
Взодух чист, мы идем без прикрытия. На подходе к цели, какой-то русской деревне с трудно произносимым названием, начинают работать зенитки. Это заставляет меня немного нервничать, по сути, только это представляет реальную опасность. Я стараюсь не
думать об этом, но мысли сами собой возвращаются все снова и снова. А вдруг снаряд попадет в двигатель, или еще хуже, в бомбы... Тогда шансов не будет совсем.
Все это это время я продолжаю осматривать свой сектор в поисках вражеских самолетов, нервы нервами, но надо исполнять свой долг.
Открылись бомболюки, зенитки кучно ложат снаряды, шапки разрывов появляются на одной с нами высоте левее. Эти мгновения полета на боевом курсе всегда кажутся вечностью... Сейчас мы не можем маневрировать.
Удар! Как-будто по самолету ударили доской, кажется, если бы мой блокнот не был привязан на резинку, он пробил бы стекло. В глазах на мгновение потемнело, самолет повело в сторону, в шлемофоне резкие команды пилота. Посыпались бомбы, по крайней мере, по этой проклятой деревне мы точно не промажем. Из переговоров пилота становится понятно что у нас течет топливо и что-то с управлением, вроде-бы затруднено.
Шайзе! Вот вляпались! Наверняка отобьемся от строя и пойдем на ближайший аэродром.
Надо ли говорить что сейчас мы становимся легкой дичью для врага.
К счастью, у нас опытный пилот, да и сами мы не подарок. Еще поборемся. Страх уступает место сосредоточенности и решимости. По радио предупреждают что впереди штурмуют нашу батарею, истребители подняты, но еще далеко. Невезет так невезет. Видимо это те утренние лагги, наверно их собрали по школам с инструкторами, и перебросили на фронт.
У нас нет выбора, придется идти через этот район.
Медленно теряем высоту, никого не видно, нервы на пределе. По радио доклады стрелков повышенным тоном. Тем не менее, мы готовы.
Вот под нами проходит последняя река, мы уже на нашей территории, скоро аэродром.
Пилот включил аварийные огни, осталось недолго. Кто-то уже облегченно вздохнул в микрофон, Курт, верхний стрелок, шутит срывающимся голосом что даже одного хейнкеля русские предпочитают облететь стороной, что-бы не нарваться на пулю.
Истребитель! Крик бокового стрелка стал полной неожиданностью для нас. Сердце дрогнуло и забилось в бешенном ритме. Так, вижу его. Он подходит на одной с нами высоте, по прямой. Он в моем секторе обстрела, точно, лагг.
Ловлю его в прицел, рассчитываю упреждение, но пока не стреляю, он далековато. ОН
начинает стрелять! Поливает с четырехсот метров из всех стволов! Мне это на руку, точно попасть он не сможет, только случайно. Я стреляю короткими очередями, тщательно целюсь, в моих руках не только моя жизнь, но и жизнь всего экипажа. Курт сверху тоже постреливает, непонятно зачем. Попасть не сможет, только патроны переводит, может хочет напугать ивана?
Лагг пустил легкий дымок и отвалил с набором - попал! Тут начинают работать наши зенитки мы над аэродромом, дружный рев в шлемофонах - так его! Дайте ему ребята!
У нас тоже повреждения, течет масло. Пилот говорит что проблемы с управлением, нужно полого разворачиваться. Курт докладывает что русский не ушел, обошел зенитки и идет над нами. Его упорство вызывает невольное уважение. Атака! Курт лупит длинными очередями, вокруг проносятся трассы, самолет дрожит. Тишина. Только непривычный шум в двигателях. Боковой стрелок докладывает что лагг ушел с легким дымком к линии фронта. Ему наверно просто надоело нас расстреливать. Короткая перекличка, пилот спрашивает, все целы? Курт не отвечает. Через некоторое время боковой стрелок со всхлипом говорит что он убит, ему снесли пол головы, кровь с мозгами стекает в фюзеляж. Черт черт черт. Только что утром я взял у него сигарету, и теперь его нет. В глазах легкий туман...
Черт, что это? какой-то самолет непривычного вида подходит, снизу, кто он? Никогда такого не видел, хороший камуфляж. Он открывает огонь! Противник рядом, кричу в микрофон, и стреляю в упор - вижу как попадаю в кабину, желтые искры рикошетов, наш пилот сманеврировал и он подставился, не смог сразу повторить маневр. Стреляю в упор, без толку! Одни рикошеты. Залп ракет, еще один, еще!! Я зажмуриваюсь, кажется что они
летят все в меня! Самолет вздрогнул, вспышка! Стекла моего люка посыпались, вокруг визжат осколки, кто-то кричит! Руль отваливается, пилот приказывает приготовиться к вынужденной посадке, мы уже низко, ветер свищет в разбитые стекла. Выпуск шасси, касание, сильная тряска, удар! Одно шасси не выдерживает и подламывается, идем юзом, второе шасси к черту! облако пыли залетает ко мне в люк. Машина останавливается.
Неожиданно очнулся боковой стрелок, он продолжает стрелять. Взрыв!
Судорожно вылажу из самолета, наши разбегаются и залегают, машина может взорваться. Все тихо, рядом столб дыма. Над нами кружится мессершмидт, он вовремя пришел нам на помощь. Вражеский штурмовик, а это был он, догорает недалеко вместе с пилотом.
Я оглядываю себя - боже. Я весь в крови и пыли, это был ужасный вылет. Видимо война на востоке не будет такой легкой как мне казалось до сих пор. Хотя пока мне повезло больше чем бедняге Курту...

"Опасная работа" Мемуары бортового стрелка, а в последствии пилота истребительной авиации -gott-."

Спатц, после вылета в кампахе

"Дневник пилота Томского авиаполка младшего летенанта Spatzа.
Сегодня, мне снова довелось лететь в четвёрке опытных пилотов.Нашем командиром был Gott - он возглавил первую пару, его ведомый был Voz.Мне довелось командовать вторым звеном, моим ведомым был HotDog.Наше первое задание было сопровждение бомбардировщиков, они должны были уничтожить танки .Только мы взлетели у Воза закружилась голова, но он вспомнил о Родине и продолжил свой боевой вылет. Мы пересекли линию фронта и как то стало мне не посебе ,страшно не то слово ,а вдруг фритцы собьют ,а что если ... Проч дрянная мысль из головы ,за Родину!!.После нескольких минут лёта командир сообшил по рации: "вижу желтолобых"! Я осматрелся и увидел вдали со стороны моря на нас неслась 4 мессеров.Я видил как они стремительно пиближаются к нам, но командир приказал не вмешиваться моему звену в бой, а сопровождать бомбы. Я выполнил приказ и продолжил сопроваждать бомберы .Краем глаза я видел ,как наш командир и его ведомый дрались в ожесточёном бою. По рации я слышал, как они боролись за каждый вираж,отбивая друг у друга мессеров с хвоста."Второй ну ты крутой", слышу я по рации, зачит, это Воз обломал крылашки фритцу. Мне и моему ведомому так и неудалось поквитаться с фритцом за моих павших на фронте друзей . Ну нечего всё ещё в переди! Сопровождение бомбордировщиков удалось ,они отбомбились и благополучно вернулись домой. "

Кого еще забыл?

По результатм дискуссии в эхе

Баллада о Чарли Тэйле, хвостовом стрелке Flying fortress B-17G

Почти салажонок, ну что он успел?
Едва до набора дорос...
Р. Киплинг

Ass-end Charlie - Крайний, неудачник. Последний самолёт в строю.
Хвостовой стрелок. (авиац. жарг.)

Был мамин любимчик не очень высок -
пять футов два дюйма пацан.
ему сообщили: "В означенный срок
отправишься за океан."
Мамаша всплакнула: "Ах, Чарли, сынок!",
с отцом раздавили стакан,
так вышло, и Чарли в означенный срок
отправился за океан.

Кому козырная до старости прёт,
а кто-то сидит без виста,
ему показали: "Вот твой пулемёт,
отныне ты - Чарли-с-хвоста.
Ты крайний, ты в заднице, так что - смотри,
не вздумай в полёте зевать.
Кольт-браунинг спарка калибра ноль-три
отныне - отец твой и мать."

Армейская жизнь весела и проста,
штабных избежав синекур,
летает на "крепости" Чарли-с-хвоста
на Аугсбург, Гамбург и Рур.
Тут дело такое - воюй иль умри,
о большем не смей и мечтать.
Кольт-браунинг спарка калибра ноль-три
роднее и ближе, чем мать.

Был ростом пять футов два дюйма всего,
был бледен и тощ, как глиста,
а пайлот - герой, экипаж - о-го-го,
а он - только Чарли-с-хвоста.
Он крайний везде без особой вины,
он жрачку последним берёт,
и Дженни-радистка, что любит чины,
с ним в полночь гулять не пойдёт.

За вид непотребный начальство грозит
упечь раздолбая в тюрьму.
Hо, если заходит с хвоста "Мессершмитт",
то первая пуля - ему.
Свинцовая каша - могилам на корм -
заварена круто, густа.
Её от души, без пайков и без норм
расхлёбывал Чарли-с-хвоста.

Hад чёрной Европой в воздушном бою,
(в азарте совсем осмелел)
он первый нажмёт на гашетку свою
и маской уткнётся в прицел.
Там, в небе, в дюралевом сером гробу,
всё с чистого пишут листа,
и первым свою принимает судьбу
не кто-нибудь - Чарли-с-хвоста.

У Галланда сбитых поболее ста,
и парни все, как на подбор.
Hо трусом не звался наш Чарли-с-хвоста
и вёл он такой разговор:
"Чья нынче удача, кому повезёт,
и кто из нас драться мастак -
посмотрим. Посмотрим, кому повезёт, " -
сказал себе Чарли-с-хвоста.

Hеспешно армада заходит на цель,
подарочков - целый мешок.
По плексу свинцовая хлещет метель,
пора за работу, стрелок!
Давай, покажи им, влепи по крестам,
смотри, уж подкрался один.
Пора за работу, эй, Чарли-с-хвоста,
шарманку свою заводи!

Он в капле стеклянной к прицелу приник
(кольт-браунинг ближе, чем мать).
Люфтваффе на месте, и наци-ночник
пытается Чарли достать.
Кровянка на маске, в кабине пожар,
патроны почти на нуле,
но всё ж он увидел, как огненный шар
пошёл, завывая, к земле.

Обратно на Остров лететь веселей,
уж виден Английский канал,
и Чарли в разбитой кабине своей
тихонько под нос напевал:
"Hе плачьте, девчонки, мамаша уймись,
вот мой вам последний совет.
Такая она наша лётная жизнь -
подохнешь, а ,может, и нет.

я с детства привык бить обидчика в лоб,
да так, чтоб он лёг и не встал.
И что тот ублюдок пристроился в гроб,
заслуга лишь Чарли-с-хвоста.
Пустяк, ну проделали парочку дыр,
а в общем и целом - о'кей.
Крути же бодрее штурвал, командир,
на землю бы нам поскорей."

Hо в ангельском войске, видать, недобор,
и новый призыв у Христа.
Предсмертно хрипя в кислородный прибор,
отправился Чарли-с-хвоста
с небес в небеса. Путь известен и прям,
душа невесома, чиста.
Так с неба на небо в сияющий храм
отправился Чарли-с-хвоста.

Когда в неизбежный, решающий час
в суде вы займёте места.
Последнее слово замолвить за вас
просите у Чарли-с-хвоста.

Всего наилучшего. Севыч.

--- ifmail v.2.15dev5
* Origin: FidoNet Online - http://www.fido-online.com (2:5020/175.2)

Да прямо как про Онегина

Здорово написано...

Решил добавить, а то потеряю, жалко будет.

Оглядываюсь, смотрю прищурясь на солнце - никого. Черт знает этих томми, откуда они выскочат. Хрипит рация, ведомый сообщает о неполадках в двигателях, полный газ дать не может. Нда, хреново, значит надеяться придется только на себя. Вообще сегодня вылет сразу же начинается с неразберихи. Ненавижу когда такое случается. Два командира в одной группе, каково? Причем один из них неофициальный, но зато с новой секретной радостанцией, которая достает до руководителя операции.
Кажется мы можем крупно огрести сегодня. Пока мне везло, британцы не могли зацепить мой 110, но в этот раз мы привязаны к бомберам, свободы маневра нет.
По радио пилоты обсуждают новый французкий коктейль "Trahyn" смесь какого-то зеленого абсента и "Viagra", как становиться понятно разговор идет в основном о пропорциях. Бах говорит что ощущения непередаваемые, если не переборщить. Если переборщить, то незабываемые. Могу представить...
Стрелок насвистывает мотивчик, который подцепил где-то, во время подготовки в СССР. Что-то про тысячу сто и смерть. Приказал ему заткнуться, накаркает. Тьфу, бля, даже плюнуть некуда в кабине. Настроение стремительно падает.
Бомберы идут нестройными рядами, пролетая сверху, открыл форточу, плюнул. Не попал, однако полегчало.
Половина наших 110 вдруг рванула вперед бомберов. Ну-ну.
Вдруг краем глаза замечаю блестки на небе, слева. Томми! Больше некому, идут на перехват. Адреналин хлещет, ору в переговорник, cons ahead. Нам с ведомым выпала честь атаковать первыми. Мы единственные оказались рядом. Прохожу сквозь строй спитфайров стреляя из всего бортового оружия, стрелок лупит не умолкая. Спиты отворачивают но от курса не уходят. На хвосте у бомберов, спит, стреляю. Где же наши 110??? По радио радуются пилоты, спиты падают вдали, один за другим. На моих глазах спит отпиливает у ju88 рули, бомбер сваливается в беспорядочное падение.
Все, группа рассеяна.
Делаю несколько плавных виражей, осматриваю небо. Вдали идет бой, наши добивают оставшиеся спиты. Поворачиваю на курс 330, если какие-то бомберы выжили, то наверняка ушли в том направлении. Там, кстати, вижу две точки. Догоняю, точно, спит и бомбер. Тут бомбер не выдержал, перевернулся и ушел в пике к земле, домой. У спита хлещет топливо. За ними не пошел, у него есть все шансы вернуться домой.
Мы вдвоем, наши 110 остались сзади. Вдруг снизу вижу строй истребителей, не сомневаюсь о принадлежности. Кричу по радио - атакуем уродов! У нас хорошая позиция, сверху, строго с 6. Подхожу ближе, заметили. Разлетаются во все стороны. Я опять мажу. Невезет сегодня совершенно. Делаем несколько заходов, подходят остальные 110, начинается нормальный бой. Ведомый ошибается, теряет высоту, наматывает на себя харрикейнов. Не уходит в плавном пике, не драгает. Виражит. Рядом Миксер. Остаюсь сверху, атакую спита. Он уходит вниз. Теряю всех. Впереди точки, идет бой. Подхожу на скорости, темнеет в глазах от перегрузки, пытаюсь довернуть в азарте. Теряю сознание. Открываю глаза, небо кружится в вихре, что случилось? Самолет штопорит к земле, вяло поворачиваю голову - крыла просто нет. Какой непривычный вид... Приказываю прыгать стрелку, судорожно расстегиваю ремни, прыгаю сам. Болтаюсь под куполом, рассматриваю пейзажи Британии.
Война закончена...

Made by U-gin
Северный фронт - третий вылет - штурмовка аэродрома.

И зачем мы полезли воевать в эти чёртовы снега?
Одно дело русские, они дети природы, они могут жить там, где не живёт никто, проползут туда, куда не всякая змея влезет, и едят всё, что смогут поймать.
Задержки с довольствием стали нормой. Шайзе! Куда смотрит командование! Мы вынуждены жить в нечеловеческих условиях. Тушёнка и шоколад стоят у всех поперёк горла, но и их периодически приходится экономить. Удивительно, как в этом бардаке и холоде умудряется работать почта.
Оказалось, что мой дядюшка служит в снабжении в Киркинесе. Я спросил разрешения командира сгонять туда ближайшим транспортом и разжиться чем-нибудь поинтересней тушёнки и шоколада. Частям, стоящим в Киркинесе повезло больше чем нам, едят они получше, да и расквартировали их в более тёплом месте.
Не успели мы с дядюшкой отметить нашу встречу и выпить за фюрера, как мой командир нашёл меня и сообщил, что нужно срочно возвращаться, планируется какая-то операция.
Шайзе!
Как назло эти дуболомы на Юнкерсе проковырялись до последнего и я чудом успел к вылету. Спасибо механикам, их не надо пинать и глядеть за ними в оба. Машина была готова. Мой стрелок Ян потерялся где-то в Киркинесе, (я брал его с собой помощником) видимо, скотина, нашёл себе какую-то бабу. Этого чёртового чеха давно нужно расстрелять, вообще я подозреваю, что он еврей, уж больно ладно у него получается с фройляйн. Стрелком посадили стажёра. Как оказалось потом, он везунчик поболее Яна.
Я заскочил в свой Юнкерс, когда механики уже выкатили его на старт. Запросил по рации командира, куда примерно идем, и обнаружил, отсутствие планшета. Поездочка предстояла весёлая.
Из шестерых взлетело пятеро. Сейчас не взлетевший (Густав Димм, ты его знаешь) наверное раскупорил привезённые ящики с коньяком и пьёт от радости, что благодаря нерадивым механикам может быть остался жив.
Направление, куда мы шли, я примерно угадывал, но без карты через некоторое время потерялся. Прикрытия в точке встречи не оказалось. Как мы выяснили после посадки, командир звена разбился. Чёртов климат, как тут вообще можно летать?
Наш командир решил бомбить этих коммунистов во что бы то не стало. Он у нас был лихой парень. Всё искал смерти. Пьяная русская скотина на Харрикейне расстреляла его в упор.
На удивление до цели мы дошли спокойно. Над целью шёл бой. Дав круг начали пикировать. После возлияний с дядюшкой Отто и часовой тряски на Ю-52, меня слегка подташнивало, по цели я, скорее всего, не попал. На выходе из пикирования все мои мысли были только о том, куда же идти домой? Кто-то дал курс отхода и я с набором полез в сторону Солнца. Хорьки пытались пилить наши Штуки. Упал командир, упал ещё один парень. Строй окончательно разрушился, и мы начали крутиться. Нам повезло, мы вовремя сгоняли Харрикейны друг у друга с шести. Стажёр хорошо отстреливался, не давал зайти на удобное для стрельбы расстояние. Я тоже не отставал, от похмелья и усталости не осталось и следа. Несколько раз я попал по противнику. Будь у меня в крыле пушки, а не эти смешные 2*7,62, может и заработал бы килл.
На отходе мы потеряли третьего. Он ушёл до Киркинеса с оставшимися истребителями.
Парой мы двинулись на Запад, в надежде увидеть знакомые места и там сориентироваться. Хорошо, что на связь вышла башня Киркинеса, они помогали.
За две недели до вылета мы фотографировались с нашими парнями. Мне проявил карточку дядюшка Отто. И вот болтаясь над этой снежной пустыней, я достал её из кармана! Парни, не все из вас вернулись с этого чёртового задания.
Майн Готт, сказал я себе! На карточке была карта! И я покачал крылом в знак благодарности душам моих товарищей. Кусок карты был небольшой, но именно тот, где мы болтались в это время. Я дал запрос на РП, и нас чётко вывели на Киркинес. То-то удивился дядюшка Отто, увидев меня в Киркинесе через три часа после отлёта. Мы разжились у него ящиком шнапса, тут нашёлся этот бабник Ян (всё-таки он еврей), и сидим в каком-то борделе, зализываем раны и ждём погоды.