Утро. Солнце ещё уже достаточно высоко и еле пробивается через низкую облачность, что густо нависла над южным аэродромом Смоленска.
Двигатель чихнул, что-то буркнул и ровно загудел на малых оборотах. Осматриваюсь в поисках полосы и других самолётов на площадке.
Всё в порядке, медленно выкатываю свою Ла5 на полосу и начинаю разбег.
Лавочка с полными баками горючего и 70% тягой пробегает пачти всю полосу и лениво, немного тяжело, отрывается от земли.
Набираю скорость и высоту, одновременно запрашивая обстановку. Оказалось, что противник превосходит нас числом,
а вражеский аэродром находится всего в 40 километрах к западу, северные аэродромы уже подверглись массированному штурму.
Подо мной 3000м., ложусь на курс и с набором высоты устремляюсь к линии фронта. До аэродрома противника всего 15км.,
с высоты 4500 его отлично видно. Вижу как противник осуществляет взлёты и посадки. Мимо ниже проносится пара Ла пятых и як. По радио спрашиваю о намерениях, тишина.
На своей высоте встретил ещё одну Ла, договариваемся и просим остальных не покидать этот квадрат и встречать противника в 15км. зоне.
Враги взлетая с аэродрома (что мы прекрасно видим) сразу устремляются в нашу сторону, видимо полностью уверенные в своём превосходстве.
Не имея ещё достаточной скорости и высоты, они становятся добычей наших "низких" истребителей. Всё идёт просто отлично. Через какое-то время
ряд наших истребителей ушли на север в помощь атакованной группе штурмовиков. Остаёмся вдвоём, но вскоре и мой случайный напарник уходит
к нам на дром пополнить запас топлива. Остаюсь на высоте ожидая скорого его возвращения и группы истребителей с севера. Наблюдаю за филдом
противника. Пока всё тихо, очень низко проскакивают два фоккера, передаю своим и забываю про них. На этой высоте у них нет шансов, наши их встретят.
Внезапно по радио слышу напряжённый голос: "- Самолёт повреждён, за мною мессер. Квадрат #, сектор #". Осознаю что это в аккурат
около филда противника за которым я наблюдаю. Мимолётно проносится "Какого чёрта ты там делаешь". Всматриваюсь до боли в глазах и точно.
На высоте около километра или чуть ниже наша Лавка в горизонтальном полёте на всех порах мчится к линии фронта, за ней тянется серая струйка вытекающего топлива.
Делать нечего. Материть зарвавшегося лётчика нет времени, в радио только одно "Держись!!",
и резко бросаю машину в пикирование. Падать с 4х тысяч до километра занятие вообще говоря не из приятных. Высота ещё 2000, скорость 630,
прямо под собой вижу Ла и словно прилипшего к ней мессера, ещё несколько секунд и будет поздно. Сплитом отвесно ухожу вниз. От бешенной
скорости крылья моей Ла начинают вибрировать, а вскоре и биться словно в какой-то безумной лихорадке, вся машина содрогается и кричит о
скором не минуемом флаттере. Только бы успеть, вот уже вижу размалёванный немецкий самолёт плотно севший на шесть страшно теряющей
топливо Ла и уже совсем вот вот откроет смертельный огонь. Тяну рус на себя и давлю на гашетку. Мой самолёт резко ушёл в горку, в глазах темно.
Через несколько секунд делаю полу бочку и вижу что мессер с тонким чёрным дымом отваливает к себе (он так и не долетел). Наша Ла довольно
далеко отошла от их дрома но всё ещё далеко от нас. В это время вижу как взлетает ещё один мессер и устремляется прям на меня.
Я потерял высоту и скорость, но и он ещё не успел набрать ни того не другова. Ухожу в вираж, мессер за мной, отлично! Делаю ещё два доворота и вот мы уже
на пересекающихся курсах, я готов атаковать, выношу сетку прицела и вот уже почти надавил на гашетку как вдруг слышу немыслимый рёв мощного
двигателя доносящегося откуда-то сверху, поднимаю голову. С высоты абсолютно вертикально, скрывая половину неба, подобно стервятнику на
меня несётся Фоккер!! Хорошо вижу его ощетинившийся зубастый радиатор. "Просмотрел!!" - промелькнула мысль.
Фоккер весь осветился мощью собственного залпа. Резко бросаю машину в сторону и чувствую как дробь эрликона забарабанила по левой
плоскости. Основной огонь прошёл мимо. Фокка исчезла, но в тот же миг мессер уже успел уйти от моей не удавшейся атаки вниз и теперь
пользуясь мощьностью своего двигателя, с чувством поливал меня огнём снизу. Кручусь с мессером, мельком вижу ещё несколько взлётов
противника, наших нигде нет. Пилот раненой Ла благополучно ушёл. Снова атака Фоккера, на этот раз я заметил её чуть позже (мессер
отлично делал своё отвлекающее дело) и снова промазав основным залпом эрликоны застрекотали по хвосту, рули высоты больше не слушаются.
Пытаюсь работать двигателем и элеронами но машина слишком накренилась вниз. И вот я уже болтаюсь на стропах в 200м от земли,
мимо с диким рёвом проносится мессер, даже показалось, что я почувствовал как жаром его двигателя обдало лицо.
Поворачиваюсь и вижу как фоккер, что сбил меня идёт прямо ко мне на бреющем. Короткое стрекотание эрликонов и мой шёлковый купол беспомощно
обмяк...

P.S. Господа и товарищи офицеры, давайте всё-таки будем уважать друг друга!!

Всем спасибо, извините за флуд.

Не приветствую такие вещи, но и сильно не расстраиваюсь, потомучто знаю, что заставлю его пережить то же самое . Война есть война, мужайся комрад.

Это один из способов разозлить и вывести противника из равновесия, ну и спровоцировать "для поругаться", т.е. если ты гневашься значит хуже контролируешь ситуацию и значит типа буишь делать дополнительные ошибки и опять подставишься. Но тут есть ньюанс - он оставил тебе шанс, он стрелял не в тушку пилота, а в купол парашюта, т.е. жми скорей кнопу "Новая попытка" и твой пилот скорей всего останется жив (если над своей территорией) и в итогах вылета не будет результата "убит".

На абсолютном большинстве серверов труперов стрелять в правилах НЕ запрещено, и каждый поступает по собрственному разумению.
Лично я безусловно согласен, парашютистов стрелять чести немного, если только в этом нет крайней необходимости, но при крайней необходимости мочить надо как раз саму тушку пилота, чтобы именно убить, а не тряпку.

На Г1 это повесить

Незачем, там на самом Г1 по поводу стрельбы паратруперов уже и без нас куча копий переломано, и со всех сторон уже на мульен раз обмусолено и переругано, и общий вывод: "Правилами не запрещено, значит каждый поступает по своему разумению".

Моя маленькая повесть о вчерашнем воздушном бое.
--------------

*** Смоленский фронт, лето 1944 года.

Сегодня мы прибыли в расположение 216-го истребительного авиационного полка, находящегося в 14 км на Запад от г. Смоленска. На этом участке фронта немцы отчаяно дрались за каждый километр, и наши войска несли большие потери.

Задачи наших штурмовиков были позиции немецкой тяжелой артиллерии, находящейся (по данным разведки) в квадрате М-14 близ населенного пункта Демидов, а также немекций аэродром истребителей и колонна снабжения.

Штурмовики Ил-2 должны были прорваться к населенному пункту и нанести удары по позициям тяжелых артиллерийских установок. Задачей 27-го и 58-го (моя) было - сопровождение двух Илов до места и обратно. Другие группы отправились на штурмовку вражеского аэродрома в квадрат К-11 (протяженность одного квадрата - 5 км). В случае превосходства противника на нашем участке - подмоги нам не будет.

Мы взлетели. Пролетев полтора квадрата севернее, я услышал странный звук и предупредил 27-го быть начеку. Однако, в ту же секунду я увидел, как на него сзади-сверху спикировал Мессершмитт Bf-109 G-6. Завязался бой. 27-й приказал идти дальше, а сам взял на себя истребитель. Взлетев на высоту 2000 метров, я оглянулся и увидел, как Ла-5ФН закружился в смертельном танце с "Мессером", затем они размянулись, и "Мессер" стал заходить в лоб "Лавочке". Послышался треск стрельбы пушек "Лавочки", а потом я увидел, как двигатель черного загорелся. Я уже хотел обрадоваться, но вдруг узнал, что у 27-го выбит двигатель, и он поворачивает до аэродрома. Я остался один с двумя штурмовиками. Я знал, что опытный пилот 27-го сможет посадить самолет без двигателя и вылететь на другом самолете, но догнать он нас сможет только через 7 минут. А это уже много.

До цели оставалось 2 квадрата. Я видел, как стрелки штурмовиков оглядываются по сторонам. Тишина наводила тревогу. Вдруг я услышал хлопки. Это запалили немецкие зенитки. Черные шапки вспыхивали со всех сторон. Нас обнаружили, а это значит, что через несколько минут здесь будут немецкие истребители. Я приказал штурмовикам спуститься ниже. На малой высоте мы были меньше заметны и меньше уязвимы для зениток. И вот - мы над целью. Илы набрали высоту и начали заходить на гнезда с зенитными пулеметами. Расправившись с зенитками, они стали обстреливать арт-установки. Я взлетел на высоту 1200 метров и стал кружить над поселком, оглядываясь по сторонам. Еще две минуты... Еще две минуты...

Вдруг! Один из штурмовиков заметил две точки, быстро приближающиеся к нам с Запада. Проверили по каналу связи - не отвечают. Перед нами фрицы. Я увидел, как точка стала принимать очертания "Мессершмитта" и он, повернув налево, устремился в сторону, где был наш Ил. Второй истребитель шел позади и выше. Я дал команду Илу прижаться к земле, чтобы "мессер" не зашел ему в хвост снизу, потому что у Ила снизу нет стрелков, а значит - верная гибель. Я, не долго думая, развернул самолет и поспешил на помощь штурмовику. "Цель закрыта! Отходим!" - услышал я в наушниках. "Мессер", заметив меня, сделал переворот и стал снижаться. Когда до земли оставалось около 30-ти метров, он перевернулся и взметнул вверх. Я дал очередь по нему. Промахнулся. Еще очередь... промах. Еще очередь! Промах! Началась тряска самолета...

Слышу треск! Я оглянулся. Второй истребитель, подошел к илам и начал обстреливать их. Штурмовики сомкнули строй и шли теперь крылом в крыло. Стрелки отчаянно отбивались от истребителя. Одному Илу повредили обшивку крыла, и я видел, как его все время кренило в сторону. Летчик еле справлялся с управлением раненой машины.

Вдруг я почувствовал резкие толчки, затем увидел, как мимо меня пролетают трассы пуль. Отвлекшись на Илов, я чуть не упустил из виду "мессер", который только что обстреливал. Он успел облететь меня и теперь сидел на хвосте. Я резко убираю тягу, открываю закрылки и резко задираю нос вверх. Темнеет в глазах. Чувствую, как стучит сердце. Мне не хватает воздуха. Самолет снова начало трясти. "Мессер", не ожидавший такого резкого маневра, не успел сбросить скорость и пролетел ниже меня вперед. В этот момент я разворачиваю "Лавочку" и даю по нему очередь. Вижу - из его двигателя пошел легкий дымок, вниз полетели куски обшивки. Он задрал нос вверх. Я видел, как летчик пытается выровнять самолет, но элероны его не слушаются. У него перебито управление. Он обречен. Бросив его, я повернул самолет и поспешил на помощь штурмовикам.

Когда я подошел к ним, я увидел, что у одного из Илов убит стрелок. Мессер упорно сидел на хвосте и обстреливал их. Я захожу ему в хвост, прицеливаюсь и давлю на гашетку. Ничего не происходит. У меня кончился боезапас. До аэродрома осталось 8-9 км. Вдохнув побольше воздуха, я убираю закрылки из боевой позиции, закрываю радиатор и перевожу тягу на форсированый режим. Вот он - передо мной. Еще секунда, и я вижу, как нос моего самолета ворвался в черного, проломив ему фюзеляж. Затем я почувствовал запах горелого, на поверхности показались языки пламени. Горел двигатель.

Взрыв...
-

На самом деле все происходила несколько по-другому:

Штурм был один (kwaks) и я сидел на лавке. Прошу прощения у №27, если я этим приукрашиванием задел его чувство достоинства. И были два мессера G-6 и G-14 (Friz и Ganc). До этого я их обоих на лавке уколбасил, потом приземлился. Квакс попросил меня встретить его ил, он собрался идти в Демидов штурмить танковые орудия. Я взлетаю, пролетаю полквадрата, месс уже на хвосте. Стали с ним биться-биться, потом разошлись, он полез в лобовую. Он выбил мне двиг, я поджег ему двиг. Потом я приземлился - сел так, что двиг на полосе загорелся. Быстро нажал новую попытку. Одну лавку забрали. Взлетел, полетел до Демидов. Квакс уже там, уже штурмит. Я стал рядом летать. Вдруг он орет - ай, мол два дота идут прямо на меня. Завязался бой. Ганца Квакс подловил и тот ушел в штопоре. А Фрицу я сел на хвост и давай долбить его. И че-то вообще странное - 7 попаданий ему сделал, он живой летит. Потом начал мазать-мазать-мазать-мазать, кончились патроны, а он зараза стал приставать к илу. Я взял и намеренно затаранил его сзади. Вот и вся горькая правда.

Чот мне совсем грустно стало....

"Я дгался на штугмовике".... )

Графоманство, это конечно, классная штука - сам от него периодически страдаю. Толкового получается со временем все меньше и меньше.

Порадовали "крыльевые пушки "Лавочки" и гнетущая тишина вокруг трех самолетов (а иже с ними рев мессера, пикировавшего сзади и хлопки зениток). 1850 л.с. в радиальном моторе Ла-5ФН ревели бы так, что ты своего собственного голоса бы не услышал. А еще наушники на голове, так что )

Вспоминается воспоминания одного современного пилота, которому довелось полетать на "Хеллдайвере" - американском торпедоносце и пикирующем бомбордировщике второй половины войны. Мощность его двигателя равнялась 2400 л.с. Так вот, когда он связался с диспетчером, тот охарактеризовал звуки как будто он летел "на бешеной гиганской стиральной машинке" (что это значить по американским ассоциациям - я не знаю, но думаю, что громко) - и это диспетчер через микрофон услышал... В кабине грохотало вообще страшно, наверное.

прастите товарищи.. хотел написать крыльевые пушки мессера

и потом - это ж я все-таки в иле полет описывал, а не реальный

Плохо... Исправляй. Ориентируйся на творения Готта. У него замечательно получалось.